Владыка ночи - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Заметив, что отряды закончили построение, О’Релли, не оборачиваясь, произнёс:

— Начинай, Квердум. Прочешите все руины, потом кварталы бедноты. Мне нужно, как минимум, двести человек. Ты знаешь, кого следует отбирать в первую очередь.

— Да, господин.

* * *

Юнона и Аргеландер встречались в одном из старых пустующих домов. Юноша отлично знал городские руины, а девушке, которая до знакомства с Аргелом редко покидала цитадель, эти свидания приносили не только наслаждение любви, но и неповторимое, неведомое ранее чувство новизны, внутренней независимости от постоянной опеки отца и замкнутого, отшельнического образа жизни, который ей приходилось вести в цитадели…

Всё началось внезапно, необъяснимо… Они с Аргелом встречались уже почти полгода, а Юнона до сих пор не могла забыть их первую встречу.

Юнона не знала причин, по которым отец запрещал ей просто так бродить по городу, но, однажды нарушив его строгий запрет, она уже не смогла остановиться, разум будто изменил ей, и сейчас дочь хранителя Солнечного Камня стремительно превращалась из девушки-подростка в юную женщину, не замечая пугающей скорости происходящих с ней перемен.

…Они случайно встретились на улице четыре цикла назад. Дочь главного инженера города Регул и обыкновенный подросток из квартала бедноты. Наверное, причиной внезапно вспыхнувшего чувства был возраст: оба уже достигли физической зрелости, и потребность в любви клокотала в юных телах и душах, порождая смутную, но неодолимую тягу к существам противоположного пола.

Аргел поразил Юнону своей непринуждённостью, ну а он, в свою очередь, был так потрясён красотой незнакомой девушки, что в момент неожиданной встречи попросту не смог отвести от неё глаз, и всё вышло естественно, само по себе, — они остановились, глядя друг на друга, не замечая редких прохожих, а потом Аргеландер подошёл к ней и спросил:

— Как тебя зовут?

— Юна… — ответила она, не понимая, почему у неё дрожит и срывается голос, а от короткой фразы вдруг пересохло во рту, будто она неделю ничего не пила.

— Я не встречал тебя раньше… — Аргел по-прежнему не отрывал глаз от лица Юноны, и она, наконец, смутилась, потупила взгляд.

— Я редко выхожу на улицу, — прошептала она. — Отец не любит, когда я гуляю одна.

— Значит, ты из цитадели? — Юноша кивнул в сторону комплекса высотных зданий, царящих над полуразрушенными городскими кварталами.

— Я дочь Герона.

— Главного инженера? — Он вздохнул, но тут же бесстрашно поднял взгляд. — Ты очень красивая.

Её щёки вспыхнули. Юна физически ощутила жар румянца, внезапно проступившего на бледной, шелковистой коже лица.

— Мне надо идти… — произнесла она.

— Постой. Может быть, мы встретимся снова?

— Я… Я не знаю…

— Меня зовут Аргел. — Он продолжал восхищённо смотреть на неё, взгляд Аргеландера казался обжигающим, от него кружилась голова девушки, и что-то сладко замирало внутри.

Юнона, большую часть своего времени проводившая за книгами, не имела опыта общения с другими людьми, — они с отцом жили замкнуто, и это казалось нормой… но, несмотря на замешательство, она вдруг ответила, чувствуя, что совершает безумство:

— Я приду. Может быть, завтра, ладно?

— Я буду ждать.

Так произошла их первая встреча, а потом для юноши и девушки наступил сладкий головокружительный отрезок упоительного счастья, где перестали играть роль привычные временные циклы, — теперь они измеряли жизнь промежутками от встречи до встречи, всё глубже погружаясь в бездонный омут первой, чистой любви.

Счастье казалось безграничным, нескончаемым, а мир с его реалиями далёким, ненужным и призрачным.

* * *

Надпись на дверях гласила: «Сектор гидропоники».

Юнона хорошо знала древнюю письменность, отец научил её не только бегло читать на языке Селена, но вдобавок заставил выучить странный, лишь отдалённо похожий на настоящую письменность мёртвый язык сервов, на котором невозможно общаться; его, по словам Герона, следовало просто запомнить.

Для чего — Юнона не понимала, но спорить с отцом было бесполезно, и она покорно выучила всё, что предлагали её вниманию нетленные пластбумажные страницы старых книг из многотомной домашней библиотеки.

Откуда отец брал древние издания, оставалось загадкой, скорее всего, он добыл их в пору своей юности. В городе относительно личности Герона циркулировало множество слухов, но, в основном, они являлись досужими домыслами, и дочери главного инженера не пристало прислушиваться к ним.

Хотя некоторую информацию она всё же почерпнула из тех разговоров, что приходилось слышать на улице. Её мать вроде бы погибла от рук изменённых, а сам Герон чудом избежал жестокой смерти, успев спасти малолетнюю дочь.

Отец никогда не говорил с нею о прошлом. Она не помнила матери, лишь знала, что родилась не тут, а в другом городе — Аулии, который некогда являлся столицей сектора, а теперь лежал в руинах после многочисленных атак изменённых.

* * *

За спиной Нирона открылась дверь, и холодный каменный пол отчётливо передал гулкую вибрацию шагов.

— Это ты, Герон? — не оборачиваясь, спросил О’Релли, понимая, что лишь хранитель Солнечного Камня может войти к нему без предварительного доклада.

— Да, правитель.

Лицо Нирона исказила мгновенная гримаса неудовольствия. Он не любил Кая Герона за его независимость и резкость суждений, но ставленника могучего Кол Адра приходилось терпеть.

Десять лет… — невольно подумал О’Релли, глядя на экипировку выстраивающихся ровными шеренгами воинов. Серый, удивительно лёгкий и прочный металл брони, плавная, лишённая вычурности эстетика форм, герметичные шлемы с прозрачными ударостойкими забралами — всё это превращало фигуры обычных солдат в некий символ, постоянно напоминающий о существовании могучего союза городов-государств, объединившего под своей властью необозримые пространства Селена…